Скрипит кровать.
Пронзительны стенанья пружин.
То клавиши. 
На них играют вальс.

Я опять воспою твой загадочный гнев, Ахиллес

Я опять воспою твой загадочный гнев, Ахиллес
но и ты понимай — не на ту Брисеиду залез.

Ночь

Ночь

Становилась

Холодна.
А я испив
Бокал до дна
Нага,
Бесстыдна,
И пьяна
Пред другом
Становилась.
На подоконник
Локти вздев
Бухую бошку в сад,
Продев

Крючком через окно.
Как-будто слушая напев.
Покачиваясь нараспев
Подставив другу зад.
Светила мне в глаза

Звезда.
Уж рифма просится...
Да-да...
Но он воспользовался вдруг.
О нет!
Он мне совсем не друг!
О Боже!
Не туда.

И я кричала
На хрена?!
Скачками
Двигалась луна.
И голову кидало в сад.
И вслед ей рвалась грудь.
И парусом надутый зад.
Тащил нас в дальний путь.

Крашен потолок кремовой краской,
Которая в паре мест пузыриться.
Парень давит накаченной массой.
Мне с ним сегодня шибко не спится.

Упругий матрас скрипит под нами.
Нам скрипа матраса почти не слышно.
Громче скрипа взъяренный парень
Мне признается в любви и дышит.

Он, поставив меня на колени,
верно считает бутылкой бездонной.
Громче вздохов его и сопений
Звучат мои приглушенные стоны.

Влажная простыня зодиаком.
Попой кверху как полной луною.
Перед собою поставив раком,
парень упорно владеет мною.

Тело моё перед ним скачет,
мордой наволочку полируя.
Он упорно в меня херачит.
И хуем внутри охуев ликует...

Я опять превратила бессонницу в замок,

Я опять превратила бессонницу в замок,
Ты же знаешь, что ты в нем готический шпиль...

— Дяденька, Вы не настолько богаты и прославленны, чтобы мне хамить..